Геннадий СПИРЧАГОВ: Не в сговоре дело

Тема, которая волнует без преувеличения всех россиян, — повышение цен на продукты.
Уже заведены первые дела после того, как Антимонопольная служба начала проверки в торговых сетях по всей России. Есть основание полагать, что резкое повышение стоимости товаров — где-то в два, а то и в три раза — не что иное, как сговор поставщиков, которые пользуются нынешней непростой ситуацией. Другого мнения придерживается руководитель Управления Федеральной антимонопольной службы по Ульяновской области Геннадий Спирчагов.
— Напомню, что нас интересуют нарушения только антимонопольного законодательства. Вот если торговые сети не пускают на свои прилавки местных производителей, а других пускают — это наш вопрос. Или какая-то торговая сеть пришла в район и хочет построить пять магазинов — это тоже наш вопрос. Мы будем разбираться: разрешить им там строить или нет, потому что их доля на рынке может составить 40 — 50%. Ибо в законе о торговле четко сказано: если торговая сеть становится по объемам выручки больше 25%, то расширение бизнеса она должна согласовывать с ФАС. Больше полномочий ФАС в области торговой деятельности нет.
- Получается, что зря Федеральную антимонопольную службу призвали наказать производителей и поставщиков за создание ажиотажных цен на их продукцию?
— У любого частного предпринимателя ничем не ограничена норма выручки: он может сахар продать за 50 рублей, а может — за 500 рублей. Нет сегодня в нашем государстве ограничительных мер для этого. Вот на лекарства есть барьер, который установило Правительство Российской Федерации. Цены на социально значимые лекарства нельзя повышать торговым сетям и аптекам больше, чем на 20%. И мы, и прокуратура, и Росздравнадзор за это можем наказать. А в данном случае с ценами на продукты — инструмент один. Согласно действующему законодательству, этот инструмент находится в руках у Правительства РФ. Он заключается в следующем: если вдруг в каком-то регионе цена в течение месяца на какой-то продукт поднялась выше 30%, то федеральное правительство может заморозить ее на 90 дней. Других инструментов, приостанавливающих рост цен, ни у кого нет. Все остальное считается экономическими причинами. Но они не относятся к нарушениям антимонопольного законодательства. Единственное исключение, если был сговор.
- И сговоры стали довольно частым явлением… 
— Это в СМИ часто. А покажите, где реально сговор доказан. Четы ре года назад во время засухи нашими коллегами было возбуждено очень много дел о возможных сговорах на продовольственных рынках. Но ничего в судах не было доказано. Я вам совершенно честно могу сказать: если постараться, мы сейчас тоже можем возбудить несколько дел, в том числе по сахару и по гречке. Но я вас уверяю, через три месяца или мы закроем эти дела, или те организации, которые привлечем к этим делам, выиграют у нас в суде. У нас нет никаких доказательств о сговорах. Для примера возьмем хотя бы сахар — в торговых сетях Ульяновской области он не ульяновский, завезен из других регионов. Поэтому это дело мы должны будем передать в другие субъекты. Недавно в ФАС России прошло совещание, на котором привели данные по трем видам проблемных продуктов: сахару, гречке и муке. Как выяснилось, в стране и гречки больше, чем нужно, и сахара, и муки. И сговоры пока не доказаны. В том, что происходит сегодня — рост цен, практика показывает: в этом нарушений антимонопольного законодательства нет. Вот некоторые газеты пишут: «Монополисты подняли цены». Какие монополисты? Сегодня в Ульяновской области ни одна розничная сеть не имеет даже восьми процентов на рынке, а по закону о торговле монополистом является предприятие, имеющее свыше 25% на рынке. У нас таких нет. Даже по всей России ни одна сеть не занимает 25%.
- Тогда почему по всей стране растет цена на гречку? Это разве не сговор? 
— Это экономические причины. Сельхозпроизводители, которые вырастили гречку, хотят получить за нее выручку по Продукты социальной максимуму, потому что впереди весна: надо будет сеять-сажать. Скорей всего, им придется покупать запчасти на сельхозтехнику, а она часто импортная, то есть запчасти на нее теперь будут в два раза дороже. А где они возьмут деньги? В банке? В 2014 году эти деньги им обходились в 15%, а сейчас — в 28%. Вы понимаете, что происходит?
Сельхозпроизводитель вынужден, чтобы не обанкротиться весной в силу экономических условий, поднять цены и на гречку, и на молоко, и на муку, и на другие продукты. Это объективные экономические условия для роста цен на продукты питания. И председатель Правительства РФ Дмитрий Медведев на встрече с руководителем ФАС России Игорем Артемьевым это признал. Правда, он все-таки попросил ФАС посмотреть глубже: может, сговор где-то есть на каких-то рынках. И, во-вторых, премьер призвал торговые сети и сельхозтоваропроизводителей уменьшить аппетиты. Он сказал: «Вы делайте 10 — 20% прибыли, но не надо 500%!». Сейчас у правительства нет другого пути. Если вернуться в старую плановую экономику, когда, условно говоря, гречка стоила 30 коп. от Сахалина до Калининграда, то тогда могут появиться талоны, дефицит, «черный рынок». Мы через это проходили…
- Если бы вам предложили выписать «рецепт по выздоровлению», каким бы он был?
— Я все-таки придерживаюсь следующей точки зрения: и федеральные органы власти, и федеральная антимонопольная служба, и наше региональное правительство в этой ситуации должны делать максимум возможного для исправления ситуации. К примеру, сейчас вся упаковка, по сути дела, приходит из-за границы, значит, я считаю, надо наладить производство упаковочного материала. Неплохо бы поставить на ноги сельхозпереработку, раскрутить обрабатывающую промышленность. У нас даже семена подсолнечника, свеклы привозят из-за границы, потому что если сажать местные семена, урожайность будет в два раза меньше. А мы спрашиваем, почему цены растут? Без крупных макроэкономических сдвигов, решений на уровне страны мы ситуацию не поменяем.